День второй
11 часов после Полуденной службы
Шум был похож на пчелиный рой. Голоса то сливались в один сплошной гул, то разбивались на отдельные фразы и слова.
- …Э-э-э, да ты брешешь! Вовсе не в полнолуние большой луны рождается оборотень! Всё как раз наоборот: это с луной большой новолуние случается, когда оборотень родился! И происходит оно оттого, что большая луна прячется от ужаса в тень, когда рождается оборотень.
- … Ну, я её за косу и на сеновал…
- … Вчера ты говорил – десять золотых, а сегодня уже двенадцать! У твоего бесхвостого за ночь еще одна нога выросла?…
- … Потому и взять его невозможно, что может он в зверя лесного обернуться и порвать всех, или птицей вольной, или песком мелким меж пальцев утечь…
- …Не, нынче войны не будет. Перед войной всегда парни родятся, а у моей сестры одни девки каждый год выскакивают…
- … А тут её отец с оглоблей…
- … Да он чистейших кровей! Видел пятно на лбу?…
- … Осиновым колом вампиров убивают, а оборотня серебром бить надо…
- …Одиннадцать золотых за твою дохлую клячу, и всё…
Марн сидел за столом у самого входа и пил пиво. День был тяжёлым, и он очень устал. Он любил эту усталость – мышечную, отупляющую, помогающую не включаться. Сегодняшний дневной переход был тяжелым даже для него, но спешка того стоила: в столицу он успел вовремя. Когда за его стол кто-то сел, он даже не поднял глаза. Это было ни к чему: он узнал пришедшего по запаху, и этот запах его будоражил.
- Никогда бы не подумал, что смогу увидеть тебя уставшим, – усмехнулся гость.
- Я уже отдохнул, Винс.
- Это хорошо, силы тебе понадобятся.
- Всё так серьезно? – Марн поднял взгляд.
- Более чем… Совет принял решение вмешаться.
- Ты уже начал?
- Пока только принюхивался, основная работа вся впереди.
- Как там… – начал говорить Марн, но собеседник его перебил.
- С девочкой всё в порядке. Она все забыла. И тебя она тоже не помнит.
- Это хорошо…
- Хорошо… – кивнул Винс. – А вот ты о ней не забыл, и это плохо… – он пытливо заглянул Марну в глаза.
- Не забыл…
* * *
Марн даже не пытался увернуться. Удар был очень сильным. Кулак, летящий в челюсть, мгновенная вспышка боли и кровь на разбитых губах… «Малая кровь», – успел он подумать и потерял сознание…
- Очнулся? Ну и на кой ляд ты ввязался, а? Ну что, я не могла сама отпор охальникам дать? Да и не особо-то они охальничали… Ну что, убудет от меня, что ли, от их щипков да шлепков?
Нулла вытирала Марну окровавленный рот, продолжая причитать:
- Ты что, не знаешь Дилла? Он специально ко мне лез, чтобы тебя избить. Куда ты сунулся? Он вон какой здоровый, а ты? Кожа да кости! Хорошо хоть заживает на тебе всё – как на собаке. Эх, бедный ты мой! Мало того, что немой, так ещё бьют тебя все, кому не лень. Ладно, отлежись здесь и иди к себе на ферму, у меня в корчме сегодня много гостей. Завтра ночью не приходи – мой с ярмарки возвращается. Когда снова уедет, я тебе весточку пришлю.
Она вышла за дверь, оставив его лежать в каморке. Марн потрогал языком разбитые губы. «Малая кровь – это хорошо. Она безобидна», – подумал он. – «Хорошо, что я вовремя почувствовал угрозу и подставился под удар. Дилл хотел большой крови, как будто этот пацан знает что это такое… Я молодец… Большой крови не было…»
Последние три года он был немым батраком-скотопасом, отупевшим от однообразной работы. Деревенские не любили Марна. Не любили за его молчаливость и отстранённость от остальных батраков. А ещё – не любили за его постоянную готовность к работе, и за то, что Марна непонятно почему особо любила домашняя скотина. При каждом удобном случае над ним издевались, а то и били. Если бы он умел говорить, его бы били еще больше, а так – какой интерес избивать? Ни тебе криков, ни тебе проклятий. Марн всегда на время спячки становился немым. Ему было удобно жить такой жизнью. Даже не просто удобно – а это была единственная возможность для него не дать себе проснуться. Ни на что не реагировать. Никем и ничем не раздражаться. Не испытывать эмоций. Жить животной жизнью – пахать от зари до зари, и засыпать без мыслей и снов, а утром – снова просыпаться с рассветом, и снова – по кругу. Да… Немота была неплохой подмогой. Он полагал, что это помогает ему спастись от большой крови. Там где есть слово, всегда есть спор, а где спор – там и до большой крови рукой подать, а что такое большая кровь Марн знал слишком хорошо.
Он легко поднялся и пошевелил плечами, проверяя свое тело. Все было нормально. Синяки исчезли и кровь на губах уже засохла. «Надо будет для виду немного похромать до околицы. Не стоит лишний раз привлекать внимание», – машинально отметил он.
Ночной воздух приятно холодил лицо. Сразу за околицей Марн перестал хромать и перешел на быстрый, слегка пружинистый шаг. Таким шагом он мог идти хоть всю ночь, не устраиваясь на отдых. Но сейчас это не требовалось: до того места, где он батрачил, было всего около двух миль. Это было довольно богатое хозяйство – кроме Марна там работало еще десять батраков. Элтон был неплохим хозяином: работников не бил, кормил как на убой, и даже отпускал в деревню попить пива в местной корчме. Ну, а что до работы – то на какой ферме её мало? В деревне, да и за её пределами Элтону завидовали. Он хоть и вернулся с войны на одной ноге, но на свои призовые сумел купить ферму и всего за пять лет с лихвой вернул потраченные деньги. Удачно женился и родил очаровательную дочку. Марн часто играл с ней, и крошка к нему тянулась, вызывая ревность своей матери…
Из-под ноги внезапно прыснул заяц и скрылся в темноте. Марн тихонько свистнул ему вслед. А вот и ферма, теперь осталось спуститься с холма – и он будет на месте…
И вдруг Марн почувствовал запах крови… Нет, не крови – а Крови. Даже не просто Крови – а Большой Крови… И прахом пошли те несколько долгих лет, что он провёл немым скотником на ферме Элтона. Всё закончилось. Запах крови будто бы отсёк эти месяцы, и Марн снова проснулся.
Сердце привычно начало убыстрять работу, потом – бешено стучать, с каждым разом всё увеличивая и увеличивая темп. Казалось – оно работает уже на пределе, потом – уже за гранью возможного, а ритм биения пульса всё нарастал. И вдруг сердце успокоилось. Марн исчез…
На склоне холма стоял вампир. Разум затуманился и задремал, остался лишь инстинкт и многократно ускоренные по сравнению с обычными людьми реакции. Марн перестал быть человеком в обычном понимании – он снова стал боевой единицей, выполняющей задачу «бой на поражение». Вампир встал на тропу крови…
Серая тень ворвалась в дом. Клубок мышц, костей и сухожилий. Он не крался и не прятался – он летел, как вихрь, сметая на своём пути хрупкие жизни неумелых человечишек, одним движением вырывая кадыки, ломая грудные клетки, останавливая ударом кулака никчёмно бившиеся сердца. Шесть с половиной минут, четырнадцать человек. Двенадцать трупов, один полутруп и ещё один, главный – обездвиженный, с навсегда вывернутыми коленями и раздробленными ключицами.
Главарь полулежал-полусидел на полу, медленно приходя в себя. Вместе с сознанием приходила боль – нечеловеческая, рвущая в клочья разум. Но гораздо страшнее боли было то, что присело перед ним на корточки… Нелюдь… Цепенея от страха, он смотрел в глаза похожего на человека существа. С виду оно ни чем не отличалось от человека, если только не смотреть в его глаза… Вампир сидел не двигаясь, а когда он всё же пошевелился, его движения стали похожи на движения хищного зверя, так выверены и точны они были. На коленях нелюдь держал голову одного из нападавших, которому за минуту до этого он походя сломал позвоночник. Не отрывая взгляда от глаз главаря, существо медленно наклонило голову к шее парализованной жертвы, и вдруг – рвануло зубами артерию. Кровь двумя радостными фонтанчиками рванулась вверх, обрызгав лицо вампира. Напившись крови, он чуть развернул похожую на какой-то диковинный цветок рваную рану на шее своей жертвы, и струя крови ударила в искажённое от ужаса лицо главаря. «Кто посл-а-а-л?», – по-змеиному прошипел вампир, и человек почувствовал, как его штаны становятся мокрыми спереди и тесными сзади…
…Бой закончился. Допрос тоже. Марн пнул ногой мёртвое тело главаря. Немного устрашил, и бандит сразу потёк. Перед смертью он подробно рассказал, кто их нанял. Серт! Гнида! Его ферма была за лесом, и он давно зарился на земли Элтонов. Сам-то он не рискнул, и заказал наёмников на стороне. Он всё рассчитал. Происшедшее спишут на приграничный инцидент, землю выставят на торги, а тут уж местная шпана расстарается – кого запугают, кому деньгами рот заткнут, чиновников да организаторов торгов подкупят-перекупят – и достанутся пашни да луга этой падле… «Не бывать тому!» – хищно оскалился Марн.
Вампир обошёл дом, потом подворье… Остановился, прислушался и направился к хлеву.
Родители спасали ребёнка до последней минуты. Возле хлева лежал обезглавленный фермер, а у самого входа – тело его жены. Не успели бандиты в хлев заглянуть, или просто не захотели ноги в навозе пачкать. Девочка забилась в угол стойла. Увидев приближающегося, она сначала вскрикнула, но узнав в перепачканном кровью человеке Марна, заплакала и протянула к нему руки…
* * *
- Не забыл … – повторил Марн.
- Это плохо, – жёстко сказал Винс.
- Плохо, – согласился вампир.
- Ты в порядке? Я могу попробовать снова отправить тебя в спячку.
- Это из-за того, что я проснулся самостоятельно?
- Да, Марн, – Винс впился взглядом в вампира. – Ты сам знаешь, что это неправильно. Так не должно быть. Ты должен был пройти мимо. Убийство семьи Элтонов не имело никакого отношения к Делу. А инициировать тебя из спячки может и должен только Совет.
- Я знаю. Но случилось так, как случилось. Тебе этого не понять. Кровь позвала. И мне уже не уснуть.
- Я могу вернуть тебя в гнездо.
- Ты ведь знаешь, что у меня нет гнезда. Я – последний.
- Я знаю, Марн. Но такого, как ты, с радостью примет любое гнездо! Тебе есть, чему научить молодых.
- Спасибо тебе, оборотень. Только вот… – в глазах вампира промелькнула и тут же угасла жуткая, нечеловеческая тоска. – Пойми, это ведь ты проживаешь десятки жизней за свою одну! Ты выйдешь сейчас на улицу – и снова станешь другим. А завтра – завтра ты будешь жить ещё чьей-то жизнью. Полноценной и полнокровной, полной событий и эмоций. У вас нет даже гнёзд, вы в них не нуждаетесь. А у вампира – только три жизни: кровь, спячка и гнездо. Гнезда у меня нет, новую спячку я уже не переживу… Осталась только кровь, и эта жизнь для меня последняя. Не отбирай её, Винс! После этой крови у меня лишь один шанс не умереть…
- Девочка? – голос оборотня был сух и бесстрастен.
- Девочка… – соглашаясь, прошелестел Марн. – Отдай её мне, когда закончим! Отдай, Винс!! Единственный мой шанс не рассыпаться прахом – это взять ученика. Я пробовал…и ни в одном гнезде я не нашел подходящего. Не чувствовал связи… А с ней у меня связь есть, я это ещё тогда понял. Может, поэтому и проснулся…Я возьму её с собой в гнездо, которое примет меня.
- Зачем? – Винс поднял одну бровь, что означало для него высшую степень удивления. – Девочек хватает в любом гнезде.
- Я попробую инициировать её.
- Ты сошёл с ума! Из редкого ребёнка мужского пола можно инициировать вампира, а женщина как боевая единица – это просто нереально!
- Отчего же? Если такого не бывало раньше – это вовсе не означает, что подобного не может быть никогда!
- Чушь! – жёстко и безапелляционно заявил оборотень.
- Возможно… – выдохнул Марн. – Ладно, забудем!
- Ты не нравишься мне, вампир. Ты думаешь о личном, в то время как твоё сердце должно быть пустым, ты же знаешь!
- Не беспокойся, оборотень. Я в порядке. Давай работу.
Винс пристально на него посмотрел, и Марн спокойно выдержал этот взгляд. Оборотень облегченно вздохнул.
- Вот план дома, – он передал Марну листок бумаги и назвал адрес. – Ты войдёшь в дом, когда церковный колокол ударит четыре раза. Спустишься через дымоход камина в кабинете. Там решётка есть, но её можно вынуть. В доме будут семеро: двое – в прихожей, один – у дверей спальни, ещё двое – в кабинете. Шестой – хозяин, седьмая – эррина, его любовница. Хозяина убьёшь последним. Вначале – пытать, чтобы правдоподобно выглядело. Крови побольше оставь. Оружием работай разным: должна быть видимость нападения нескольких человек.
- А трупы нападавших?
- На соседней улице будет стоять крытая повозка, в ней будет шестеро в бессознательном состоянии. Пятерых затащишь в дом, потом обработаешь их оружием стражников. Шестого, самого молодого, не убивай – его должны найти живым. Окно чердачное через бумагу с мёдом вовнутрь выдави – надо оставить лисам след внешнего проникновения. У них должна создаться полная уверенность, что банда напала на богатый дом, убила охрану и насмерть запытала хозяина. Пока они искали, где деньги да драгоценности спрятаны, ночной патруль обнаружил убитого охранника у ворот. Стражники всех бандитов, кроме одного, порешили, но в схватке тоже погибли. Их тоже положишь. В патруле по ночам ходит не больше пяти человек, так что у тебя с ними особых проблем не будет. По деталям – на месте сориентируешься. Задача ясна?
- Патруль точно будет?
- Да. Как закончишь с охранниками и хозяевами, дай в окно знак свечой. Гарантирую: через две минуты появится патруль. Этого времени тебе как раз хватит, чтобы приготовится к их встрече.
- Оружие?
- Меч, по два шершня и стрижа, легкий арбалет. Это для охранников и хозяина с любовницей. После того, как всё закончишь, молодого из повозки переправишь в спальню, поближе к трупу хозяина. Его должны найти именно там.
- Всё ясно. Когда?
- Завтра.
* * *
